Мой друг, забыв себя, для нас играет Сора,   Обида, злость – какая ерунда!

Ты выслушай прелюдию печали – от сумерек зажжённая свеча.

Мы в струнах волшебства не замечали, одну и ту же песнь на них бренча.                            

Мы далеко от дома, четверть Шара. Там, в городе большом, другая жизнь,                            

но слишком лжёт столичная гитара и голосом своим не дорожит.

Невнятны оргии больших оркестров, но лишь в Туву приходит сумерек пора,

мой скромный друг, молоденький маэстро  играет Сора на гитаре у костра.

И мир становится понятным и уютным, и  души мотыльками льнут к костру,

готовые сгореть в пожаре трёхминутном,  родившемся в груди потёртых струн.

Блестит слеза от звука и от дыма, и каждое движение руки  

стирает краски шутовского грима,  отводит злость и разжимает кулаки.

Заметней грусть в глазах, всегда беспечных, слова, что  раньше сказаны – не те,

и  всё, что было раньше не замечено,  вдруг стало главным в этой суете.                                      

 В огромном хозяйстве СТОА на Варшавке нашей бригаде, составленной из атомщиков группы Т-12-71, досталось строить подземное хранилище (или – убежище?) – монолитную железобетонную коробку 50х30х10 с десятками комнат, то есть  целым лабиринтом перегородок. Может и не на 10,  за лето доверху мы всё же  не долили. Сколько раз я потом на разных машинах приезжал в этот  сервис или проезжал рядом – не мог отыскать моего первого объекта – схоронилось под землёй наше подземное хранилище-убежище! А тогда это был котлован, вокруг которого бегал пузатенький прораб Иван Иванович с кипой экспликаций и надзирал за соблюдением технологии монолитного бетонного литья, а мы, восемь бойцов ССО ТЭФ МЭИ «Москва-72» под руководством старика-бригадира Бори Круглова творили свой первый  бетонный маяк в стройотрядовском море.  Боб был молчун и, следовательно, философ. Работать он учил личным примером и примерами: «Вот видите муравья? – показывал он в редкий перекур мчащегося по бездорожью едва видного из-под ноши муравьишку, - вот  работать надо так, что если бы этот муравей работал в нашей бригаде, был бы последним. На шаг впереди муравья! И – с улыбкой! У него инстинкт, а  у нас -  сознание общего дела».

В том 72-м ССО МЭИ разместили в школе, недалеко от стройки. Три факультетских отряда –ЭТФ, ТЭФ, ПТЭФ. В нашем факультетском гимне пелось: «По нашим курткам, рваным и прожженным мы узнаём тебя железный ТЭФ». Каждый факультет на своём этаже. У каждого - своё лицо, своё оформление, у каждого свои объекты, У каждого свои командиры. А песни – общие. Только если уж о песнях, то сначала не об этих наших, а о песнях вообще. Потому что песня не только строить и жить помогает. Песня как тончайший индикатор, может дать полнейшую социальную раскладку в любом обществе. Скажи мне, какие ты поёшь песни, и я скажу, кто ты, кто твои друзья, кто твои враги, какая в стране власть и долго ли она продержится

 Самые обыденные события порой могут вызвать последствия несоизмеримые с причиной своего появления. Так и все события, о которых пойдёт речь, были вызваны к жизни совсем небольшим происшествием – отъездом из отряда одного из первых квартирьеров Володи Гращенко, Грыни. Тут, может быть, следует сразу познакомиться с теми, кто будет главными героями этого дневникового рассказа.

      Грыня – инженер, один из той троицы, что своим приездом положила начало ССО МЭИ ЭФФ «Тува-79», боец 3 л.о. (линейного отряда – авт.).

     Карпенко Шура (Карпуха) – так же член вышеупомянутой троицы, инженер, 26 лет,           школьный друг Грыни, обязательный и незаменимый  член всех агитбригад всех отрядов,                      в которых он побывал с 1971 года, бригадир 3 л.о.

    Воронов Владилен (Влад) – квартирьер, 25 лет, бывший пограничник, студент-вечерник последнего курса, работает на кафедре ОЭ (общей электротехники – авт.), причём в отряд поехал впервые, боец 3 л.о.

    Кононов Сергей (я) -  квартирьер, 21 год, студент пятого курса, в отряде четвёртый раз, комиссар и бригадир 4 л.о.

    Фадеев Володя (Фадей) – приехал с первым эшелоном, в отряде 8 раз, инженер, 25 лет,   был на всех должностях комиссарских служб от бойца до факультетского комиссара, бригадир 4 л.о., прочная опора комиссарской службы- и общего отряда и 4 л.о.

  Стройотряд. Кем и где мы только не побывали  за «вторые» двадцать пять лет, но  я неизбежно, чаще, чем хотелось бы для душевной ровности,  возвращаюсь в эту  бесшабашную трудную радость юности – стройотряд. Иногда - самым серьёзным (из мирных) многофункциональным тренингом перед грядущей битвой-жизнью,  а иногда – единственным настоящим куском этой самой жизни, ведь всё последующее в ней, как бы  значительно и, временами,  трагично не происходило, не могло сравниться со стройотрядом по интенсивности труда, который в радость. Всё-таки тогдашняя игра в жизнь и была настоящей жизнью, а всё последующее взрослое – реакторы, книги, бизнес, наука, звания, должности, деньги, и даже семьи, дети  – какая-то затянувшаяся  игра, ненастоящее. То есть всё наоборот: полудетская игра оказалась настоящей жизнью,  взрослая жизнь – скучной ненастоящей игрой.

Начинаем  читать замечательную повесть Володи Фадеева "Остров ССО"

В повести Володи Фадеева есть целая глава, посвящённая работе стройотряда ЭФФ в Шушенском. Чтобы не разбивать хронологически связанные воспоминания Сергея Нестерова, пришлось объединить их в одной публикаци, так как Володя и Сергей работали в одной бригаде - бригаде МЕЧТЫ. Фотографии взяты из альбома Володи Фадеева.

Командиром отряда был Александр Глубоков. Я специально сдал экзамены досрочно, чтобы поехать в отряд квартирьером. Квартирьеры – это команда, которая готовит жилье и строительные объекты к приезду основного отряда. Перед отъездом мы собрались в общежитии теплоэнергетического факультета – Саша Глубоков и 6 квартирьеров. Нашим начальником был Володя Фадеев. Перед отъездом в аэропорт мы сфотографировались возле общежития. 

Во второй половине июня мы собрали рюкзаки, приехали в Домодедово и на самолете прилетели в аэропорт города Абакана. Там мы сели в автобусы и поехали в поселок Черемушки, где жили строители Саяно-Шушенской ГЭС – крупнейшей гидроэлектростанции Сибири, расположенной в Карловом створе Енисея. Это грандиозное сооружение высотой 150 м над уровнем реки. По приезде в Черемушки нам провели инструктаж по технике безопасности и снабдили спецодеждой – спецовками, ботинками, касками и рукавицами. Поселились мы в 150 м от Енисея в двухэтажных деревянных домиках, сделанных в виде шалашей.