Ягов Виктор Владимирович, родился 2 декабря 1937г. в Москве. Раннее детство прошло в Тамбовской области, в селе, где жили родители матери; потом 2 с небольшим года жил в Тамбове. С 1948г. – в Солнечногорске, в школе №5 учился с 4-го по 10-й классы. Выступал за команды школы в районных соревнованиях по шахматам и по легкой атлетике (бег на средние дистанции). Закончил школу  в 1955г., с золотой медалью.

В том же году поступил в Московский энергетический институт (МЭИ), с которым связана вся последующая жизнь. Занимался общественной (комсомольской и партийной) работой, участвовал в студенческих строительных отрядах, в том числе в качестве командира отряда МЭИ численностью более 1000 человек. Награжден медалью «За освоение целинных земель». Окончил МЭИ в 1963г. с красным дипломом. В 25 лет стал  секретарем комитета комсомола института (тогда в организации было около 12 тысяч комсомольцев).

 В 1971г. защитил кандидатскую, в 1988 – докторскую диссертацию, в 1989г. присвоено ученое звание профессор. В 40 лет стал деканом ЭФФ МЭИ (1977 – 1986гг.). Виктора Владимировича Ягова избрали заведующим  кафедрой инженерной теплофизики (ИТФ). Все трудные годы перестройки и в лихие девяностые (1983-2003гг.) работал он спасая кафедру от произвола чиновников. Удалось сохранить, в основном, коллектив, территорию, учебные лаборатории, научные стенды, а главное, тот самый  настрой, что работа - это главное дело жизни.

К юбилею  факультета Виктор Владимирович написал  статью  о создании факультета ИТАЭ.  Лучше его ничего не скажешь. Приведём её  целиком.

К 80-летию ИТАЭ

"Осмысливая историю ТЭФа – ИТАЭ, неизбежно делишь ее на «естественный период развития с неуклонным количественным и качественным ростом (до 1990 г.) и новейший период, который естественным можно считать только в соответствии с гегелевской формулой «все существующее достойно гибели». Развитие энергетики, энергомашиностроения, рост энергопотребления в быстро развивавшейся промышленности находило отражение в развитии структуры МЭИ: появлялись новые специальности, факультеты. Из ТЭФа родились в 1943 г. — ЭнМФ, в 1953 г. — ПТЭФ.

гг. – время роста авторитета науки («нынче физики в почете…»). Пресса, телевидение, художественная литература, кино активно поддерживали этот настрой в обществе. Главным, конечно, были действительно яркие вехи научно-технического прогресса: запуск первой в мире АЭС в ^е – 60^е19501954 г. (Обнинск), 1^й искусственный спутник земли (1957 г.), первый полет человека в космос (Ю.А. Гагарин, 12 апреля 1961 г.). Потом было бурное развитие атомной энергетики, следовавшие одно за другим космические достижения, появление наукоградов (многие из них были «закрытыми», но и «публичных» было немало: новосибирский академгородок, Дубна, Зеленоград, Обнинск…). В те годы сформировалось понятие инженер-исследователь. Высшему уровню такого типа инженера соответствовали, очевидно, выпускники Московского физтеха. Но и в других наиболее авторитетных вузах в то время активно использовали элементы знаменитой «системы физтеха», органично объединявшей традиционное обучение в институтских аудиториях с реальным участием в научных исследованиях в академических и отраслевых НИИ, а также во многих КБ, создававших новую технику (в большей степени оборонного или «двойного» назначения).

МЭИ, естественно, не был в стороне от этих веяний, более того, в некоторых отношениях был лидером. В частности, в 1950^е годы в учебные планы в качестве обязательного вида занятий были включены УИР (учебно-исследовательские работы). Появлялись специальности, непосредственно связанные с новейшими на тот период технологиями. По этим специальностям и готовили, в первую очередь, инженеров – исследователей, имеющих повышенный уровень фундаментальной подготовки. В этих условиях естественным было стремление организационно объединить в рамках одного факультета исследовательские специальности. Кулуарные разговоры на эту тему возникали часто, а в середине 1960-х годов профессор Б.С. Петухов выступил на институтском партсобрании с предложением подумать о создании факультета теплофизического профиля, объединив в нем соответствующие специальности ТЭФ и ПТЭФ. (Для возможных молодых читателей: в те годы в стране была одна партия – КПСС; объективно партийное собрание МЭИ было тогда наиболее авторитетным общественным форумом, аналогов которому в послесоветское время не придумали).

Однако практическое воплощение эта идея нашла лишь 10 лет спустя, когда в 1976 г. был создан ЭФФ – энергофизический факультет. Для этого решения потребовались воля и решимость тогдашнего ректора МЭИ В.А. Григорьева, в последующем чл.-корр. АН СССР. Основу факультета составили кафедры ИТФ и АЭС с ТЭФа и кафедра КТ – криогенной техники (теперь – низких температур) с ПТЭФ. К ним присоединили кафедру общей электротехники (ОЭ) с АВТФа, выпускавшую специалистов по неразрушающему контролю (качества приборов и технических устройств). Первым деканом нового факультета был назначен доцент каф. АЭС Б.А, Дементьев. Был сформирован деканат, созданы партийная и общественные организации нового факультета. Набор первокурсников в 1976 году проводился уже на ЭФФ, хотя старшекурсники продолжали во многом ощущать себя принадлежащими к

прежним факультетам; студенты – общежитейцы жили в прежних корпусах. Но поточные лекции, в первую очередь, по общественным наукам читались уже для объединенных потоков ЭФФ.

Когда в конце марта 1977 г. мне пришлось возглавить деканат ЭФФ (Б.А. Дементьев был освобожден для завершения докторской диссертации), первым крупным делом было создание учебных планов. Было необходимо обеспечить действительно высокий уровень физико-математической подготовки, сохранить традиционно повышенный в сравнении с другими специальностями ТЭФ и ПТЭФ объем базовой специальной подготовки (механика жидкости и газа, термодинамика, тепломассообмен) и не нанести серьезного ущерба специальным курсам. Основную часть этой работы (естественно, в тесном сотрудничестве с руководителями кафедр) выполнили зам. декана доцент И.В. Кураева и председатель учебно-методической комиссии, доцент А.М. Семенов (в настоящее время – д.ф.-м.н., профессор). Надо сказать, что руководители МЭИ ректор В.А. Григорьев и проректор по учебной работе профессор Н.Г. Рассохин, возглавлявшие две из четырех кафедр нового факультета (КТ и АЭС), позволили нам провести некоторые нестандартные, можно сказать, смелые изменения в учебных планах. Мудрую и гибкую позицию занимали в этих вопросах зав. кафедрой ОЭ профессор В.Г. Герасимов и заместитель зав. кафедрой ИТФ профессор Э.Э. Шпильрайн (зав. кафедрой ИТФ академик В.А. Кириллин, будучи зам. председателя Совмина СССР, председателем ГКНТ СССР, конечно, не имел возможности вникать в эту проблему). Можно сказать, что в те годы были выработаны подходы, во многом сохранившиеся в нынешних стандартах подготовки бакалавров по направлению «Ядерная энергетика и теплофизика».

Второе, тоже принципиальной важности направление работы – это выработка общих для факультета задач в научных исследованиях. Сейчас трудно точно сказать, кто первым назвал в качестве такого направления инженерные проблемы УТС (управляемого термоядерного синтеза), но именно на нем был сделан выбор. Под эту идею было принято решение усилить факультет, включив в него кафедру физики, для чего тогдашнюю кафедру физики, ставшую к тому времени огромной (около 90 преподавателей), предполагалось разделить на две. Естественно, была поставлена задача – пригласить на заведование новой кафедрой сотрудника Курчатовского института, непосредственно работающего в области термоядерных исследований. Были контакты с В.Д. Письменным, В.В. Орловым; мы с В.А. Григорьевым имели беседу с академиком Е.П. Велиховым, который был тогда вице-президентом АН СССР и одновременно зам. директора ИАЭ им. Курчатова. В конечном итоге решение, как показало время, весьма удачное, было найдено: в МЭИ появилась кафедра «Физика-2» во главе с заместителем директора отделения физики плазмы ИАЭ профессором Н.Н. Семашко. Таким образом, ЭФФ получил пятую кафедру и по численному составу преподавателей и сотрудников стал вполне сопоставимым со «старыми»факультетами. Через некоторое время началась подготовка инженеров по специализации «разработка и исследование термоядерных установок» в рамках специальности «атомные электростанции и установки»; из этой специализации и выросла специальность «техническая физика термоядерных реакторов и плазменных установок». Кафедра «Физика-2», стала кафедрой ОФиЯС, весьма авторитетной не только в МЭИ, но и в России.

Работа по созданию новой кафедры, специализации, специальности касалось, главным образом, руководителей ЭФФ и МЭИ и самой кафедры «Физика-2». А для консолидации научных исследований остальных кафедр ЭФФ на общих направлениях требовалось постоянная работа деканата и добрая воля заведующих кафедрами. Заметную роль в этом сыграла организация научно-технического совета МЭИ по инженерным проблемам УТС. Возглавил Совет ректор В.А. Григорьев,

причем не номинально. Он чаще всего принимал участие в заседаниях Совета, на которых достаточно регулярно заслушивались научные доклады сотрудников ИАЭ, а также сообщения специалистов из МЭИ, занимающихся исследованиями по проблематике, связанной с термоядерной энергетикой. Конечно, в деятельности этого НТС «просветительская» составляющая преобладала; у нас выступали без преувеличения выдающиеся специалисты (академик Б.Б. Кадомцев, проф., А.С. Кочинов и др.). Но вместе с тем, были установлены и реальные научные контакты кафедр МЭИ (не только ЭФФ) с ИАЭ и другими институтами, работавшими в направлении УТС.

Сегодня можно ехидничать по поводу практического выхода этой деятельности, вспоминать шутку о «постоянной времени» (~ 20 лет) до пуска термоядерной станции с положительным выходом энергии, но мне представляется, что для МЭИ эта работа была полезной. Финансовые расходы (на работы, проводимые в МЭИ) были очень небольшими, результаты исследований во многих случаях носят фундаментальный характер и важны безотносительно к конкретным приложениям. А привлечение специалистов МЭИ к исследованиям «переднего края науки» безусловно положительно, поскольку эти специалисты – преподаватели, передающие знания студентам. В те годы среди студентов было немало тех, у кого «глаза светятся», кто учился с неподдельным интересом.

Нужно упомянуть, что нахождение «общих точек приложения сил» для сотрудников ЭФФ не ограничивалось «романтической» термоядерной энергетикой. Профессор Т.Х. Маргулова сумела привлечь «слаботочную» по происхождению кафедру ОЭ к работам по неразрушающему контролю оборудования тепловой и атомной энергетики. Эти работы, кстати, и сейчас ведутся специалистами кафедр ЭИ (электротехники и интроскопии), как теперь называется бывшая кафедра ОЭ.

Создание нового структурного подразделения (кафедры, факультета), если оно не результат «бюрократического зуда», а естественный, понятный людям этап в развитии, само по себе может создавать обстановку подъема, желания доказать обоснованность этого шага, конкурентоспособность нового образования. В отношении ЭФФ, это, несомненно, так и было. Естественно, у студентов энтузиазм, желание сразу сделать новый факультет лучшим проявлялось особенно заметно. Пожалуй, самым ярким примером была организация «Дня донора». Насколько я помню, несколько лет подряд факультет обеспечивал самый высокий процент участия в дне донора в МЭИ, причем вместе со студентами высокую активность проявляли и сотрудники. Доноры кафедры ИТФ даже были премированы кратковременной поездкой на черноморское побережье Кавказа.

Основные «прародители» нового факультета – ТЭФ и ПТЭФ, – имели прекрасные традиции в организации студенческих строительных отрядов, и было естественным стремление руководителей студенческих организаций не только сохранить этот уровень на ЭФФ, но и выйти в лидеры. ССО ЭФФ и в Москве, и в Красноярском крае практически всегда были среди лучших отрядов МЭИ. Сложился устойчивый «костяк» руководителей ССО, прошедших все основные ступени: рядовой «боец», освоивший основные строительные специальности, бригадир, командир линейного отряда, член штаба или командир факультетского отряда. У некоторых выпускников ЭФФ за плечами 5–7 ССО. Не только те, кто поступил в аспирантуру или работал в МЭИ в научном штате, но и некоторые из получивших распределение в другие организации ухитрялись прибавить к отпуску месяц «за свой счет», чтобы снова попасть в отряд. Можно с уверенностью сказать, что не заработок их прильщал: их строительная квалификация вполне позволяла на так называемой «шабашке» (бригада из 3–5 человек) заработать куда больше.

Боюсь оказаться излишне субъективным в выборе имен, сохранившихся в памяти, но назову нынешних докторов наук С.Б. Нестерова, Г.Г. Янькова, бывших успешными командирами ССО ЭФФ. Опыт руководства ССО (на уровне МЭИ) имеют профессора А.С. Комендантов, А.Т. Комов, В.А. Горбатых, А.П. Крюков. Среди организаторов и руководителей наших стройотрядов немало тех, кто достаточно преуспел в бизнесе (А.Н. Косогов, А.В. Рудницкий, Ю.А. Дубовицкий, к сожалению, рано ушедший из жизни Е.Г. Окулич-Казарин …).

Этот опыт был очень востребован в таких критических ситуациях, как организация отряда спасателей после страшного землетрясения в Спитаке (Армения), отряда «ликвидаторов», поехавших на Чернобыльскую АЭС в июле-августе 1986 года. Не столь драматичной, но тоже требовавшей больших организаторских усилий и трудной повседневной работы была организация (своими силами) ремонта общежития ЭФФ (корп. 10г) к московской Олимпиаде 1980 г. В то лето, помимо обычных ССО, потребовалось ещё создавать отряд по благоустройству Москвы.

Формы организации управления в студенческом строительном отряде оказались весьма эффективными и для работы отрядов по уборке картофеля и овощей. От тех событий нас отделяют больше 20 лет, нынешние студенты могли и не слышать об этом. (Теперь страна не столько выращивает картошку, сколько покупает её за «нефтяные» и «газовые» доллары и евро). В 1960-80 гг. поездка студентов «на картошку» были ежегодными и были сильной «головной болью» деканатов, партийных бюро факультетов, да и руководства МЭИ тоже. Когда удалось на деле внести в организацию сельхозотрядов принципы и опыт ССО, ситуация изменилась значительно. Но ЭФФ несколько лет подряд возглавлял студенческий сельхозотряд Б.А. Журенков, работавший зав. лабораторией кафедры АЭС. В те годы наши отряды не только выполняли весь намеченный объём работ, но даже неплохо зарабатывали, что для этих работ было непривычно.

Была у студентов ЭФФ ещё одна особенность, объективно выделявшая наш факультет среди других. По крайней мере, в течение первого десятилетия существования факультета комсомольскому бюро факультета удалось поддерживать, если не у абсолютного большинства, то у очень многих студентов настрой на хорошую учёбу. Вопреки расхожему «студент бывает весел от сессии до сессии», в настроениях студентов факультета ощущался приоритет учёты и приобщения к научной работе. Комсомольская организация регулярно проводила общественные коллоквиумы по высшей математике для первокурсников, помогая им лучше адаптироваться к вузовской жизни, организовывала консультации для тех, кому это было необходимо. А на факультете было немало студентов, пришедших после армии, с большим перерывом в учёбе.

Другая памятная инициатива комсомольцев факультета – это заочная физ-мат. школа. Наши студенты работали в контакте с институтской системой довузовской подготовки, так что необходимый методический уровень этой работы был обеспечен. А переписка со старшеклассниками, рассылка и проверка заданий – всё это делалось студентами. Не хочу сказать, что здесь были большие практические успехи в привлечении абитуриентов, но эта работа, несомненно, поддерживала тот самый настрой, на отношение к учёбе как к действительно первому делу для студентов, о котором говорилось выше. В очной физмат школе МЭИ некоторые сильные студенты вместе с аспирантами и молодыми научными сотрудниками ЭФФ также играли заметную роль. Эта школа не только решала прагматичную задачу привлечения сильных абитуриентов и подготовка их к вступительным экзаменам; содержание занятий

было ориентировано на развитие творческих способностей школьников, в него включались разделы математики и физики, выходившие за рамки стандартной школьной программы.

В целом за время моей работы деканом ЭФФ (до середины 1986г.) у меня остались очень приятные воспоминания от тех студентов, с которыми мне приходилось общаться. Несколько десятков человек определяли «дух» факультета, задавая настрой во всех основных делах. К уже названным (ССО, СХСО, ФМШ, общественные коллоквиумы) следует добавить веселые «Юморины» и «Лефортовские ассамблеи» в общежитии, театр-студию «Реплика» с постановками пьес Вампилова и стихами Н.Рубцова. Причем очень часто одни и те же люди оказывались ключевыми фигурами и в ССО, и «на картошке», и в «Реплике». У меня хранится номер газеты «Советская Культура» от 7 июня 1983г. (газета ЦК КПСС, как значится рядом с ее названием), на первой полосе которого дана фотография бойцов ССО «Минусинск-83» на фоне главного учебного корпуса МЭИ, а под снимком большое и отнюдь непустое письмо, подписанное несколькими нашими студентами (Н. Быкова, В. Гринь, С. Захаров, М. Халмэ, С. Настин, Ю. Крылов). В этом письме – рассказ об отряде и о намерении делом поддержать объявленное в Красноярском крае движение «Превратим Сибирь в край высокой культуры!». Насколько помню, появление этого материала связано с деятельностью театра-студии «Реплика». А перечисленных студентов помню до сих пор, с уверенностью могу сказать, что с каждым имел беседы и не однажды (не в качестве преподавателя).

Думаю, что относительно короткий период существования ЭФФ – это заметная страница в истории ИТАЭ и МЭИ в целом. Есть, что вспомнить и чем гордиться."