Среди старых бумаг, вырезок, распечаток , черновиков и писем отыскалась статья, которую я написал в факультетскую стенную газету «Электрон» (NN 652, 653) осенью 1968 г., сразу по возвращении из строительного отряда. Вот эта статья:

< Э Т И М   Л Е Т О М

1. 
Колёса по рельсам стучат…
Из непроглядной тьмы несутся навстречу столбы, деревья, воздух. А над землёй ночь развесила фонариков бусы. Удивительны всё же эти августовские ночи, августовская чернота неба, яркость и мерцание звёзд!..
В проходе вагона парень в униформе студенческих строительных отрядов. Высунувшись из открытого окна, он то ли поёт, то ли говорит что-то наперекор ветру. Я стою у другого окна, и до меня доносится «Прощай!»
Прощай, земля смоленская!
Мы уезжаем, оставляя на твоих просторах многокилометровые цепочки ЛЭП, а в деревенских домиках – сотни загорающихся лампочек. Парню в вагоне тоже, верно, вспомнились два месяца, проведённые здесь…

2.
«Театр» летних работ факультета электронной техники – Смоленщина. Девять отрядов, свыше двухсот студентов электрифицировали десятки деревень и сёл области. Мне довелось работать в одном из отрядов Гагаринского района: в совхозе «Ду'бровский».
Трудно в небольшой заметке хоть сколько-нибудь полно рассказать о двух месяцах работы. Вернее, о двух месяцах жизни в деревнях, где всё было для нас ново. Где каждый шаг приносил открытия нам, горожанам. Но попробую.

3. 
Круг наших занятий?
Сутки достаточно точно можно было разбить на две части: работа и отдых. Идеальный распорядок: 7.00-13.00 – работа, 13.00-15.00 – отдых, 15.00-19.00 – работа и 19.00-7.00 – отдых. Обычно же время было перетасовано более беспорядочно. Например, в 6 часов – подъём. В 7 – ждём тарантас, который должен отвезти нас на работу. В 8 ждём его же. Наконец, в 9 уже никого и ничего не ждём и отправляемся на своих двоих к месту работы. И часов эдак в 10, а то и позднее, приступаем к полезной деятельности.

А случалось, и довольно часто, такое: выехали нормально, прибыли и начали трудиться тоже вроде вы вовремя и неплохо. А потом дождь кааак припустит! Какая уж тут работа?! Под дождём много не наработаешь, да и опасно это зачастую. Вот и приходилось, хорошо если в хате, а то и под деревом, в копне или под импровизированным навесом отсиживаться, пережидая очередной каприз природы. А дождь мог зарядить не на час-другой, а на день-два с получасовыми «перекурами»… Отдыхаем.

4.
Часто спрашивают: скучали? Отвечаю: а как же? Случалось и такое. Во время работы это бывало в исключительных случаях. Разве лишь когда дел было мало (материалов не было, техника подводила…). Но обычно работы хватало с лихвой, т.к. у нас очень неплохо было со снабжением, обеспечением работой и их «фронтом». Иногда работали «на максимальных оборотах», без перекуров, на износ, как говорится. После такой работы не хотелось уже ничего. Лишь бы поесть и поспать, восстановиться к утру. Примером может служить просека. Пилили-рубили в первые дни, когда ещё не привыкли к тяжёлому физическому труду, да, к тому же, сразу после сессии, выведшей многих из строя. Лес – крупный вперемешку с мелким. Попадались деревья в полтора-два обхвата, а орудия – самые примитивные: топор и двуручная пила «дружба». Пилой часто не размахнёшься. Топором – не намашешься. Вот и приходилось попилить-порубить, попилить-порубить… И всё это в темпе, согнувшись в три погибели, в жару, в заинтересованном окружении москитов. Тут не до скуки было. Тут бы дух перевести…

А вот в часы отдыха скучать приходилось чаще. Чем, собственно, заполнялся досуг? Большей частью – чтением. Часто (но не у всех) – письмами. Иногда бывали клуб с теми ещё танцами или кино, игры, включая непритязательные настольные, радио, лес. Да, ещё футбол или волейбол. И почти не было чисто студенческого: гитары, песен, споров. Я забыл сказать, что наш Дубровский отряд с самого начала был разбит на две части. Причём меньшая часть жила в захолустье. Бо'льшая (в которой был я) – в сравнительно цивилизованном месте. Во всяком случае, у нас были электричество, магнитофон, транзисторы. У наших же «хуторян» ничего этого не было. И – правду сказали классики – бытие определяет сознание. Условия, по-видимому, сказались на нашей жизни. Они жили теснее, дружнее, задорнее как-то. Мы же – разобщённее. И, по-моему, скучнее. А, может, это от людей зависело?

5. 
Одним из основных и приятных событий в жизни нашей была баня. Лучше всякого праздника, право же! И сколько недовольства вызывали у ребят дожди, мешавшие не только работать, но иной раз и добраться до заветного банного сруба! Но уж если добирались, радости конца не было. Нетерпеливо сбросив с себя чёрные от пота и грязи одеяния, галдящая орава голых парней врывалась в парную, где начиналось методичное и исступлённое самоизбиение, сопровождавшееся покрякиванием и блаженными стонами. Затем, опережая пар, исполосованные вдоль и поперёк, красно-грязные, вырывались «на волю» и, тяжело ещё дыша, принимались усердно драить телеса… Возвращались из заветного домика совсем другие люди: разморённые, счастливые, но, конечно, опять недовольные, т.к. дома, как назло, ждали те же постели…

6.
Сидя однажды в клубе и наблюдая за танцами под гармонику и радиолу, мы решили для разнообразия притащить свой маг и посмотреть, какой будет реакция местной молодёжи на современную музыку и танцы. Устроили. Уж не помню, что сначала включили, но, вроде бы, что-то шейкообразное. Буквально через две-три минуты, поняв, что принятые на селе танцы им не исполнить в предложенном темпе, местные танцорки (а плясали-танцевали преимущественно девушки) подняли шум: выключай, мол, студент, свою ахинею, заводи, Вася, гармошку. Мы в нерешительности: что делать? Продолжили. Шум нарастает, т.к. всем надоело сидеть без дела и слушать, невесть что. Вот-вот дело дойдёт до конфликта. Тогда двое студентов станцевали шейк. На лицах недоумение. Кто-то похохатывает. Наши дружно хлопают. Ещё раз станцевали – в добавление к дружным нашим раздались робкие хлопки из рядов публики. Наконец, после третьего, массового, исполнения шейка весь зал дружно хлопает. Просят станцевать ещё. 
Потом были попурри из хали-гали, леткис, твиста и проч. Понравилось, что самое интересное! Мы и собравшиеся остались довольны этим импровизированным концертом. В следующую субботу клуб центральной усадьбы совхоза был заполнен до отказа местной и окрестной молодёжью. «Развращение» провинциалов столичной молодёжью продолжалось…

7. 
Знакомо ли вам уже чувство удовлетворённости своим трудом? Его, между тем, испытывал каждый из нас, бойцов отряда, глядя на стройные анкера, на уходящие вдаль линии электропередач, на «рукотворную» ленту просеки, бегущую по волнам-холмам. И всё это сделано нашими постоянно покрытыми мозолями руками.Быть может, именно это чувство придавало нам сил, заставляло работать, когда можно было отдохнуть.

8.

Интересно было бы подсчитать или узнать, сколько людей смогут (и уже смогли!) с нашей помощью зажечь в своих домах «лампочки Ильича». Наверное, не одна сотня. Сотни благодарных нам людей. Как этому не радоваться, как этим не гордиться?! 
Они, их деды и прадеды всю жизнь, веками жили при слабом огоньке лучины или керосинки и мечтать не могли о большем. И вот дождались-таки! Старики со слезами радости твердили при нашем появлении: «До'жили, сыночки!» Сколько сияющих лиц привелось нам увидеть, сколько благодарностей мы выслушали!
Люди мечтали вслух о жизни грядущей… Это надо было видеть! Ради этого стоит работать в поте лица. И в достижении этого видится мне главное в третьем, трудовом семестре.

9.
…Поезд последние вёрсты мчит.
Падают из черноты августовского небосвода звёзды. А тот студент в тамбуре, быть может, загадывает вернуться и снова давать людям свет.
Д А   Б У Д Е Т   С В Е Т !

Анатолий Хамзин,
студент группы ЭТ-8-67,
боец студенческого строительного отряда ЭТФ МЭИ «Энергия» >

Источник – интернет-проект «Фотографии друзей»

http://photo.qip.ru/users/an.ognev/